Последнее послание Телониуса
Авторы Pax Dei выложили новый текст, в котором брат Телониус, последний Хранитель Сокрытого Света, рассказывает о происхождении мира и грозящей ему гибели. История выдержана в мрачном средневековом стиле: здесь есть отголоски старых грехов, павшие творения, неизбежный катаклизм и упоминания «Отпрысков» — загадочных наследников, которым, возможно, предстоит спасти мир.
Угасание Света
Я — брат Телониус, последний Хранитель Сокрытого Света из Скриптория Лунтира. Когда эти строки будут прочитаны, мои кости уже обратятся в прах, а мир, что я знал, может неузнаваемо измениться. Я пишу при свечах, пока земля сотрясается и небеса стонут — во времена, которые мы теперь называем Великим Катаклизмом. С каждым днём почва дрожит сильнее, и небеса отвернулись от нас.
Эта хроника не получила благословения Папства. Будь я моложе, меня бы, возможно, сожгли за подобное. Но их костры угасают, а вместе с ними слабеет и их власть над истиной. Они переписывали историю под свой образ, стирали голоса, рвали свитки и заставляли замолчать тех, кто помнил. И всё же память стойка, а чернила, хоть и хрупки, порой переживают целые империи.
Минувшей ночью, когда я лежал в этой рушащейся каменной келье, задыхаясь в кашле, ко мне пришло существо из народа Фэй. Это был не образ и не сон, а присутствие, столь же реальное, как камень под моей спиной. Мне почудилось, что я стою перед бурей — не порывами ветра и не ливнем, а чем-то неизмеримо большим, стихийной силой, облачённой в печальное величие. Фэй опустилось рядом со мной на колени и заговорило не словами, но истинами.
«Не теряй надежды, Телониус, — сказало оно. — Мечта Демиры не угасла. Её жертва не была финалом, но лишь затаившимся зерном».
И когда оно повернулось, чтобы уйти, его свет не отбрасывал тени.
«В следующий раз, когда мы встретимся, — проговорило оно, — настанет твой последний день в этом Творении и начало эры Отпрысков».
Потому я и пишу — не для себя, а для них, для вас, Отпрыски. Да послужат эти страницы фонарём, что осветит ваш путь.
Девять предшествующих Творений
До Рая, до того самого мгновения, когда человечество сделало свой первый вдох, были другие миры. Множество других.
Мир, по которому мы ступаем, не первый. Это Десятое Творение, и мы — его дети, но не перворожденные во всём чередовании созданных миров.
Девять раз до этого Божественное ткало полотно бытия. И девять же раз оно ветшало. Каждое Творение разъедал изнутри один из Смертных Грехов, словно гниль у корней, и каждое находило ответ в Небесной Добродетели, вплетённой уже в следующее. Первое Творение пало во гневе, и из его пепла восстал Тёмный Властелин, Великий Обманщик. Другое захлестнула зависть, где Левиафан извивался сквозь воды творения, вечно жаждая большего. Обжорство вздуло некий мир до немой пустоты, а ещё один пал жертвой легкомыслия, когда смех извратил его в насмешку, и даже смерть там превратилась в шутку.
Фэй, первые дети древней благодати, пришли из одного из таких павших миров. Они не говорят о нём. Другие среди нас — тролли, огры, русалки, кельпи, виверны — это осколки разбитых эпох, сформированные временем, грехами и борьбой за выживание. Не все они были злы изначально. И не все злы теперь, ибо некоторых спасли Фэй и забрали в своё сокрытое царство. Когда пелена между мирами истончается, сии создания могут вновь явиться в наше Творение.
Но Божественное не всегда уничтожало старое, чтобы создать новое. Некоторые Творения были погребены, наложившись своими духами и пластами под нашим собственным. Их «кости» остались — вместе с воспоминаниями, артефактами и позабытой магией. И сквозь все эти слои скрежещущие демоны прогрызают себе путь.
Там, где грех укореняется в мире, он проникает всё глубже, прорываясь сквозь руины прошлого. Всё начинается с ручьёв нечестия, извилистых и мелких логовищ, выстроенных культистами нашей эпохи. Ниже лежат Храмы, где демоническая скверна сгущается, а воздух наполняется святотатством и содомом. И ещё глубже они простираются, оскверняя отзвуки минувших эпох и терзая оставшиеся духи, крепнущие до той призрачной точки невозврата, где Творение заканчивается, а Ад начинается. Здесь пребывают истинные владения демонов — не построенные, а рожденные, извергнутые грехом и страданием и обретающие форму скверных святилищ своего собственного порочного замысла.
Пасть в такие глубины — значит не просто сойти вниз, а рухнуть сквозь слои грехов самой истории.
Эпоха Рая
История нынешнего Творения начинается с Протеннои, Первой Искупительницы, что произвела человечество на свет в священном сердце мира — там, где однажды вознесётся Ось Мира. Дары Протеннои её детям были чисты и неукрашены: рождение, любовь и свет. В том изначальном саду росло дивное дерево, которое многие считали частью самой сущности Искупительницы. Золотые плоды этого древа даровали вечную молодость и пропитание.
То были времена до усложнения и прежде, чем появилось само понятие нужды. Не было голода, не было угроз. Не существовало огня, ибо не существовало холода. Не было произносимых слов, так как мысли и чувства струились единым потоком. Человечество жило в безмолвной гармонии с тварями мира, пило из звенящих серебряных рек и спало под небом, не знавшим темноты.
Царствовало лишь вечное лето — нескончаемое тепло божественной милости. Солнце рождалось на рассвете, взмывало в зенит и склонялось к сумеркам, однако никогда не исчезало. Не было ночи. Не было смерти. Не было тени.
Но даже покой может поддаться разложению.
Праздность стала первым грехом, пробудившимся в сердцах, впавших в негу. За нею пришла Похоть, обращая невинную радость в алчное вожделение. Кто-то из Перворожденных нарушил священный завет. Вместе со своими соплеменниками он срывал священные плоды не из нужды, но ради власти. Тем самым был осквернён Божественный Корень. Гармония Рая треснула. Великое Древо начало увядать и чахнуть. Воды, защищавшие Творение, стали отступать, обнажая мир, не готовый к тому, что ждало за пределами сада.
Настала Ночь. Никто не помнит точно, когда именно, но все знают, что это произошло после предательства. И с первыми сумерками появился первый холод.
Рай у нас не отняли. Мы сами его бросили.
Когда племена бежали из умирающего сада, они столкнулись с миром огромным и беспощадным. Их секли ледяные ветра, град и ливни. Звери, некогда кроткие, обернулись хищниками. Первый, кто пал, не оставил ни слов, ни обрядов, ни песен. Человечество прежде не знало горя и не ведало пути к скорби или раскаянию. Люди были детьми, рождёнными для мира, а оказались обречены на борьбу.
Уцелевшие изменились. Ожесточились. Озлобились. Так родились Первые Дикие, гневные и одичалые, утратившие связь с Божественным, их язык опустился до невнятного мычания и безсловесного рыка.
И всё же не все скатились во тьму. Немногие, сохранившие искру тепла Протеннои, ушли далеко и основали скрытые пристанища. В этих уединённых родах уцелели отблески прежнего мира — их следы когда-нибудь всплывут в легендах об Атлантиде и в тиши священных рощ, где лианы всё ещё тянутся к небесам.
Хотя Божественный Корень увял, а плодов на нём больше нет, отзвуки того первого покоя всё ещё дрожат в Линиях Силы. И порой, во сне или в предрассветной тишине, мы вспоминаем, кем мы были.
И что мы потеряли.
—Телониус Писец
Последний Хранитель Сокрытого Света
Из Скриптория Лунтира,
укрытого туманом и тишиной, где мёртвые всё ещё видят сны
Составлено зимою года 3999
См. также:
